Ф. ЭНГЕЛЬС
ЗАМЕЧАНИЕ К СТРАНИЦЕ «ИСТОРИИ КОММУНЫ»
(ПЕРЕМИРИЕ г-на ТЬЕРА ОТ 30 ОКТЯБРЯ 1870 ГОДА)
Нужна была вся тупость и все лицемерие людей 4 сентября, чтобы назвать весть об этом
перемирии «доброй вестью». Действительно добрая весть... для пруссаков.
Капитуляция Меца только что вернула свободу действий 6 корпусам прусской армии =
120000 человек. Надо было быть Трошю и Жюлем Фавром, чтобы не видеть, что после не-
минуемого прибытия этой новой армии в центр Франции станет почти невозможной всякая
попытка освободить Париж от осады, не видеть, что это был момент не для заключения пе-
ремирий, а для того, чтобы сделать наивысшее военное усилие. На это оставалось всего
лишь пятнадцать дней; но это были пятнадцать драгоценнейших дней, это был критический
период войны.
Положение было таково.
Чтобы осуществить блокаду Парижа, немцы должны были пустить в ход все войска, за
исключением 3 дивизий пехоты. У них не было никакого резерва, так как эти 3 дивизии, за-
няв Орлеан и Шалон, утратили значение резерва, ибо их задерживала Луарская армия. На
западе, на севере, на востоке была лишь кавалерия; она обеспечивала наблюдение за этой
территорией и ее объезд, но не была в состоянии удержать ее против наступления пехоты.
К концу октября линия немцев, окружавшая Париж, была уже очень хорошо укреплена со
стороны города; но всякое нападение извне застигло бы пруссаков врасплох в открытом по-
ле. Достаточно было бы появления 50000 человек, хотя бы даже таких молодых войск, каки-
ми располагала тогда Франция, чтобы прорвать блокаду и восстановить коммуникации
Ф. ЭНГЕЛЬС 366
Парижа со страной. Но, как мы видели, действовать надо было быстро, а произошло вот что.
Парижское правительство согласилось на перемирие, которое, несмотря на кратковремен-
ность, дало передышку немецким войскам, истощенным работами и ночной службой в связи
с блокадой (30 октября).
Со своей стороны, Орель де Паладин сосредоточивает свою армию 2 ноября во Вьерзоне с
намерением идти на Божанси, перейти там Луару и вклиниться между пруссаками (22-я ди-
визия), занимающими Шатоден, и баварцами, находившимися в Орлеане. Переход от Вьер-
зона до Божанси — около
верить немецкому источнику («Военные мысли и суждения» и т. д.242), Гамбетта имел наив-
ность полагать, что армия в 40000 человек может передвигаться по железной дороге так же
быстро, как простой пассажир. И вот он приказывает генералу, вместо пешего перехода, пе-
ревезти свою армию по железной дороге из Вьерзона в Тур, а оттуда в Божанси. Генерал
протестует; Гамбетта настаивает. Вместо двухдневного
перехода и вместо
арская армия совершает путешествие по железной дороге в
у нее пять дней и которое вдобавок не могло остаться скрытым от разведки неприятеля.
Только 7-го она была вновь сконцентрирована в Божанси и готова к действию. Но было по-
теряно три драгоценных дня, а неприятель был предупрежден о происшедшем передвиже-
нии.
И какие дни! 3 ноября, в самый критический день, прусская кавалерия, целая бригада, бы-
ла вынуждена под натиском десяти многочисленных отрядов франтиреров243 покинуть Мант
и отступить в Вер. С другой стороны, значительные французские силы всех видов оружия
были замечены при переходе из Курвиля по направлению к Шартру. Если бы Луарская ар-
мия, вместо того чтобы кататься в вагонах, произвела атаку 4-го, что она вполне могла бы
сделать; если бы она вклинилась — а это было ей легко выполнить — между баварцами и 22-
й прусской дивизией; если бы она использовала свое огромное численное превосходство для
того, чтобы разбить их порознь, одних за другими, а затем двинуться на Париж, — то можно
почти с уверенностью сказать, что Париж был бы освобожден.
Мольтке несомненно прекрасно сознавал опасность; поэтому он и решил в случае необхо-
димости действовать так, как действовал Наполеон при Мантуе244: снять блокаду, пожертво-
вать осадным артиллерийским парком, формировавшимся в Виллакубле, сконцентрировать
свою армию для действий в от-
ЗАМЕЧАНИЕ К СТРАНИЦЕ «ИСТОРИИ КОММУНЫ»
крытом поле и возобновить блокаду лишь после победы, то есть после прихода армии из
Меца. Багаж версальской главной квартиры был уже на повозках; все было готово к отъезду,
оставалось только запрячь лошадей (по словам очевидца, швейцарского полковника
д'Эрлаха245).
Если бы пруссаки были вынуждены снять блокаду Парижа, это могло бы привести к дав-
лению со стороны Европы и к почетному миру. Во всяком случае, этот факт должен был бы
оказать огромное моральное воздействие прежде всего на Европу, затем в особенности на
Францию и, наконец, в противоположном духе, на немцев. А материальные последствия это-
го факта! Париж имел бы в своем распоряжении по меньшей мере пятнадцать-двадцать дней,
чтобы запастись продовольствием по всем железным дорогам, идущим с юга и с запада, что
было бы равносильно продлению защиты на один или на два месяца. Столько же времени
было бы выиграно для организации армий в провинциях; эти армии не приходилось бы
больше бросать против неприятеля неприученными к дисциплине, необученными, необмун-
дированными, почти безоружными. Чтобы вернуть Франции шансы на успех, нужно было
только выиграть время; возможность добиться этого представилась 3 и 4 ноября; мы видели.
как эта возможность была упущена.
Проследим, однако, за событиями, Париж не предпринял даже вылазки. В течение недели
военные силы, приближавшиеся к Парижу с запада, не сделали никакой попытки к нападе-
нию. Это не удивительно. Силы эти, должно быть, были довольно слабы; декрет Гамбетты,
возлагавший на г-на де Кератри организацию Западной армии, датирован 22 октября!
Оставалась Луарская армия, вступившая в строй 7 ноября у Божанси. Только 9-го Орель
атакует баварцев у Кульмье; как только последние увидели, что отступление 22-й прусской
дивизии, шедшей к ним со стороны Шартра, неизбежно, — они отступили в Тури, где на
следующий день, 10 ноября, к ним присоединилась эта дивизия. Орель больше не пошевелил-
ся. Между тем, три корпуса армии из Меца в 60000 человек форсированным маршем при-
ближались со стороны Сены. Две Другие прусские дивизии (3-я и 4-я), отправленные из Ме-
ца по железной дороге, уже прибыли к Парижу. Теперь Мольтке получил возможность на-
править 17-ю прусскую дивизию в Тури, куда она и прибыла 12-го. Четыре немецких диви-
зии, около 35000 человек, оказались таким образом в строю против Луарской армии, которая
с тех пор перестала вызывать у них беспокойство.
Ф. ЭНГЕЛЬС 368
Однако 14 ноября значительные силы французов двинулись из Дрё на Гдан, в двух пере-
ходах от Версаля. Мольтке, который в этом направлении располагал пока только своей кава-
лерией, не был в состоянии произвести достаточно энергичНой разведки, чтобы выяснить,
какие силы скрывались за этим авангардом. В этот день он снова собирался покинуть Вер-
саль и снять 5локаду (Блюме246).
Но на этот раз решали дело уже не дни, а только часы. Первый из корпусов армии из Меца
(IX) в тот же день прибыл в Фонтенбло, III должен был между 16-м и 18-м прибыть в Немур,
а Х — 19-го в Жуаньи на Йонне. 17-ю дивизию Мольтке направил в Рамбуйе, 22-ю — в
Шартр, баварцев — в Оно, то есть между Луарской армией, которой он открыл путь на Па-
риж, и войсками, угрожавшими Версалю с запада. На этот раз собственная бездеятельность
спасла Ореля. Если бы он двинулся в образовавшийся перед ним прорыв, он был бы раздав-
лен двумя немецкими армиями, готовыми броситься на его фланги. 19 ноября три корпуса II
прусской армии со своими резервами на Йонне заняли Фонтенбло и Немур. 20 ноября 1-я
армия под начальством Мантёйфеля была сконцентрирована на линии Уазы от Компьена до
Нуайона; армия из Меца подкрепляла блокаду Парижа с севера и с юга. Последняя возмож-
ность снять эту блокаду была упущена, — упущена благодаря Трошю, Гамбетте, Орелю,
взаимные ошибки которых, можно сказать, подкрепляли одна другую чуть ли не с хваленой
точностью прусских батальонов.
Написано Ф. Энгельсом в начале Печатается по рукописи
февраля
Перевод с французского
Впервые опубликовано на русском языке
в Сочинениях К. Маркса и Ф. Энгельса,
1 изд., т, XV,