Критические заметки против современной буржуазной философии

 

Введение

 

Современная капиталистическая система, несмотря на внешнее процветание и изобилие, всё более запутывается в неразрешимых для неё противоречиях: рост относительной планомерности экономики в рамках отдельных государств сталкивается с анархией на мировом рынке в целом; вследствие роста производительных сил всё резче обнаруживает себя тенденция нормы прибыли к понижению (о чем подробнее см. «О глобализации»); огромное количество людей вынуждено жить за чертой бедности и терпеть эксплуатацию со стороны транснациональных корпораций; для поддержания своего господства империалисты разжигают межнациональные конфликты и войны, используют терроризм ради достижения определённых политических целей. Понятно, что в этих условиях традиционные буржуазные лозунги, идеи и идеалы теряют кредит.  И хотя в большинстве стран мира буржуазная идеология держит в своих оковах миллионы людей, она также переживает глубокий кризис.

Современный идеолог буржуазии обычно не отрицает уже наличия кризиса капиталистической системы эпохи глобализации. Он признаёт этот факт прямо или косвенно. Но у этого идеолога, разумеется, полностью отсутствует научное представление о причинах, экономической основе этого кризиса. Он, конечно, ничего не говорит о том, что частная собственность на средства производства стали неодолимыми оковами для дальнейшего развития производительных сил и прогресса вообще. Он предпочитает видеть в качестве причин кризиса капиталистической системы кризис сознания, нравственности, религии, утратой иллюзий и надежд, которые были свойственны эпохе Просвещения. При таком рассмотрении современного этапа развития капитализма это признание духовной драмы, переживаемой буржуазным обществом, становится явным затушёвыванием действительной сущности кризиса империализма.

Буржуазная идеология 19 – начала 20 вв. утверждала, что капитализм есть единственно возможный общественный строй, а частная собственность – «естественное» и «вечное» общественное установление. Даже и в наши дни встречаются ещё подобные «теоретики». Однако современные защитники капиталистических порядков предпочитают доказывать, что «современный капитализм уже и не капитализм вовсе», что он превращается в новое «постиндустриальное общество», «общество потребления», «народный капитализм». Некоторые буржуазные идеологи рекомендуют заменить слово «капитализм» более благозвучным (и менее запятнанным в сознании масс) словом, например: «система свободного предпринимательства», «открытое общество». Некоторые же вообще утверждают, что капитализма как такового никогда не существовало, а есть лишь динамичное и развивающееся общество (например, Карл Поппер).

Современная философия (под этим я понимаю буржуазную философию 20 века)  - это неотъемлемая часть идеологии империализма, служащая его мистификации ради разоружения борющихся против него народных масс. Буржуазные Философы – верные приказчики класса капиталистов – всевозможными способами стараются доказать, что человеческая природа неизменна и никакое социальное преобразование не может преодолеть «человеческой трагедии», дисгармонии личности, ставят своей задачей опровержение исторической необходимости перехода от капитализма к социализму, отрицают существование объективных исторических законов, необходимую связь между социальными явлениями. Они отбросили прочь прогрессивные идеи и концепции своих великих предшественников, объявив их нелепыми, не выдерживающими критического рассмотрения.  Среди этих прогрессивных идей и концепций прошлого мы можем отметить: материалистическое понимание природы и истории, диалектика, атеизм, вера в социальный прогресс и совершенствование человеческой личности, в безграничные возможности человеческого познания, уверенность в возможности и необходимости переустройства общественной жизни на справедливых и разумных началах.

Таким образом, мы можем заключить, что современная буржуазная философия находится в кризисе, как и буржуазный мир в целом, она запуталась в неразрешимых для неё противоречиях, выход из которых только один – социализм и переосмысление всех явлений окружающей действительности с позиций марксистской материалистической диалектики.

 

I.Материализм и идеализм

 

А) Общие положения марксизма в вопросе об отношении материи и сознания

 

Отправной теоретический пункт любого философского учения – вопрос об отношении мышления к бытию, духовного к материальному, субъективного к объективному.  Энгельс в своём произведении «Людвиг Фейербах и конец немецкой классической философии» писал: «Великий, основной вопрос всей, в особенности новейшей философии есть вопрос об отношении мышления к бытию». Что чем порождается – материальный мир сознанием, или наоборот сознание материальным миром – такова первая сторона основного вопроса философии. Понятно, что нет ничего нелепее и антинаучнее чем утверждать, что сознание, дух, могли предшествовать материи.

Ленин говорил:

«Ощущений (человеческих) без человека не бывает. Значит, первая ступень есть мёртвая идеалистическая абстракция. По сути дела перед нами здесь не всем знакомые и обычные человеческие ощущения, а какие-то выдуманные, ничьи ощущения, ощущения вообще, ощущения божеские, как божеской стала у Гегеля обыкновенная человеческая идея, раз её оторвали от человека и от человеческого мозга» (В.И. Ленин. Полн. Собр.соч. Т. 18, стр. 239).

Поэтому диалектический материализм, являясь подлинной научной философией, утверждает, что сознание есть особое свойство особым образом организованного куска материи – мозга.

Вопрос об отношении мышления к бытию предполагает и выяснение характера взаимоотношения между объектом и субъектом познания. Марксизм утверждает, что материя есть объективная реальность, существующая вне, до и независимо от сознания, рассматривает сознание как свойство высокоорганизованной материи, характеризует общественное сознание как отражение общественного бытия, и прежде всего материальной жизни общества. Отсюда выводится тезис о познаваемости мира. Ведь если сознание есть свойство особым образом организованной материи, то оно должно не противоречить окружающей нас картине мира – картине того, как движется материя, а соответствовать ей. Если наши представления, знания и понятия есть отражение объективной реальности, то, несмотря на все человеческие заблуждения, ошибки и т.д. наше сознание дает, в общем и целом верную картину окружающего мира, значит, мир познаваем и этому познанию в исторической перспективе нет конца.

За отношением мышления к бытию стоит отношение человека к миру как целому, включающему в себя человека как свою одухотворённую и самосознающую часть.  Именно марксизм впервые в истории человеческой мысли  дал подлинно научное решение вопроса о сущности человека как совокупности всех общественных отношений.

Познание человеком мира, осознание им своего места в нём, есть социальный прогресс, разворачивающийся на основе практики. В этом смысле марксизм отличается от всевозможных буржуазных философских доктрин, разрывающих гносеологию и онтологию, с их антиисторическим и сугубо индивидуальным подходом. Он охватывает бытие и мышление в их единстве, но не тождестве: «…так называемая субъективная диалектика, диалектическое мышление - говорит Энгельс, - есть только отражение господствующего во всей природе движения…» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. 2 изд. Т.20, стр. 526) – отражение не абсолютно тождественное, но приблизительное, развивающееся и несущее на себе отпечаток специфического характера сознания, его активной творческой сущности.   

В противоположность идеализму всякого рода диалектический материализм понимает сферу мышления не как сферу чистого духа, парящего над миром, а как отражение этого мира. Поэтому анализ мышления должен означать одновременно анализ окружающей действительности, составляющей его содержание, а также практической деятельности людей.

Б) Идеализм и материализм в буржуазной философии 20-го века.

 

В 19 веке в буржуазной философии существовали два основных направления: материализм и идеализм. Однако в начале 20 века положение существенно изменилось. Нет, противоположность между двумя великими философскими лагерями не исчезла, однако дискредитация идеализма наукой и практикой привела к тому, что представители этого направления стали утверждать, что они покончили с идеализмом, нашли третий – не материалистический и не идеалистический – путь в философии. Эта «тупоумная» претензия занять «надпартийную позицию» была разоблачена Лениным, который писал по поводу попыток махистов отмежеваться от идеализма: «В наше время нельзя философу не объявлять себя «реалистом» и «врагом идеализма».

Здесь конечно, не следует упрощённо понимать это противоречие, раздирающее всю философию 20 века. Дело отнюдь не в том, что философ-идеалист провозглашает себя противником идеализма, совершает некий подлог, а в самом кризисе идеалистической философии, несостоятельности её основных посылок. Можно сколько угодно изменять аргументацию, выдумывать новые словечки, отвергать отдельные виды идеалистического философствования, но эта «игра в понятия», по выражению Ленина, никогда не притупит противоречия между материализмом и идеализмом, и всякий раз попытки подняться выше этих двух философских партий будут, в конечном счете, вариацией на старую идеалистическую тему. 

В качестве характерной особенности буржуазной философии эпохи империализма Ленин отмечал огромное множество «течений и теченьиц, школ и школок, направлений и направленьиц». Эта анархия философских систем, которая ещё более усилилась за последние 90 лет стала ярчайшим выражением идейного разброда, интеллектуального разложения, кризиса всей буржуазной философии. Конкуренция между философскими учениями говорит в первую очередь о том, что ни одно из них не способно выполнять свою идеологическую функцию, дать разумный ответ на поставленные наукой и практикой перед человечеством вопросы. Каждое из них выступает против других идеалистических теорий, но не против идеализма как такового, а только против той или иной его формулировки. Всё это ведёт к чрезвычайному хаосу: буржуазные теории сменяют друг друга, как зима сменяет лето, создавая иллюзию постоянного поиска истины, однако они являются лишь повторением старых-престарых концепций и систем.

Следует отметить, что наличие на идеологическом фронте современного буржуазного общества многочисленных философских теорий связано с интересами различных социальных прослоек и групп внутри капиталистического общества. Одни учения ориентируются на религиозных людей, другие – на атеистов, третьи занимаются проблемами,  которые интересуют учёных, четвёртые – ориентируются на творческую интеллигенцию. Но так ли иначе все эти теории остаются идеалистическими в своей основе, или же, в крайнем случае, стихийно материалистическими – материалистическими в рассмотрении явлений природы и идеалистическими в рассмотрении истории общества.  

Наличие в современной буржуазной философии огромного множества направлений и школ вызывает необходимость выделения её главных, существенных её черт и наиболее влиятельных течений.

Основными чертами современной философии являются иррационализм, агностицизм, антимарксизм, фидеизм, псевдонаучность. Конечно эти черты присущи каждому философскому течению отнюдь не в равной мере: одна носит подчёркнуто иррационалистический характер, другая – агностический, третья – напрямую смыкается с теологией, четвёртая стремиться определённым образом подтасовать данные науки с целью оболванить массы, доказать вечность капиталистических порядков, их божественность и т.д. Антимарксизм присущ большинству направлений буржуазной мысли. Нет ни одного крупного буржуазного философа 20 века, который, так или иначе, не старался опровергнуть марксизм, диалектический материализм, или хотя бы их отдельные стороны.

В эпоху восходящего капитализма философы проповедовали рационализм и социальный оптимизм. Основоположником рационализма явился Рене Декарт, воплотивший интеллектуальные устремления, дерзания и чаяния поднимающегося великого класса буржуазии. Рационализм утверждал, что разум человека всемогущ, обладает безграничной познавательной мощью и способен, познав законы природы, стать её властелином, подчинить её своим интересам и организовать общественную жизнь на разумных и гуманных началах. Философы-рационалисты утверждали, что благодаря успехам науки и техники человечество будет двигаться по пути неуклонного прогресса. Это учение было глубоко оптимистично и соответствовало интересам европейской буржуазии 19 – 18 века, осваивающей весь мир и вызывающей к жизни могучие производительные силы общества.

Начиная с 80-х годов 19 века, когда домонополистический капитализм стал перерастать в монополистический империализм и в последующую эпоху строительства социализма в СССР, подавляющее большинство буржуазных философов отреклось от рационализма, объявило культ разума нелепым, противопоставило ему иррационализм, пессимизм, упаднические настроения, что стало выражением кризиса всей империалистической системы.

Центральным пунктом иррационалистического идеализма является понятие иррациональной реальности, то есть такой действительности, которая представляет собой хаотический поток изменений, неподдающихся никакой систематизации случайностей и т.д. Само собой понятно, что такой иррациональной реальности не существует. Наука и практика убедительно доказывают, что за всеми, в том числе и случайными, явлениями окружающей действительности, стоят определённые закономерности, которые определяют характер их движения и изменения. Иррационалистический идеализм же возводит в абсолют стихийный момент, присущий природным и социальным процессам. Однако даже стихийные процессы подчиняются определённым, пусть даже тысячу раз опосредованным, закономерностям. Это философское направление противопоставляет волю разуму, бессознательное – сознательному. Его сторонники утверждают, что действительность рационально непознаваема, само же познание алогично, не подчиняется никаким законам, а главное в нём – мистическая интуиция, коренящаяся в инстинкте.

Формы иррационалистического идеализма чрезвычайно разнообразны, но среди них можно выделить наиболее влиятельные в 20 веке, это – бергсонизм, фрейдизм, персонализм, спиритуализм и экзистенциализм.

Ленин говорил, что империализм есть реакция по всей линии. Примером реакции в философии служит возрастание политического и идеологического влияния клерикализма и мистицизма.

Когда буржуазия боролась с феодализмом, её идеологи разоблачали средневековые порядки как противоестественные человеческой природе, антигуманные и неразумные, боролись против унизительного положения философии как служанки богословия.  Империалистическая буржуазия, напротив, из страха перед растущим пролетариатом, старается сохранять всё отсталое, отмирающее, реакционное, культивировать в массах мракобесие и невежество, с целью отвлечения их от политической борьбы. Наиболее значительным направлением религиозно-идеалистической философии 20-го века является неотомизм.

Но как бы ни хотела буржуазия сдержать научно-технический прогресс ради продления своего господства, она не может обойтись без совершенствования техники производства, без науки. Поэтому она пытается создать такую философию, которая бы изучала проблемы, возникающие в ходе развития науки, но истолковывала их на идеалистический лад (даже если внешне была материалистичной).

Для этой цели не пригодны ни иррационализм, с его пониманием мира как хаотического скопления предметов и явлений, ни фидеизм (неотомизм и т.д.), который рассматривает науку только в качестве средства «доказательства» религии. Здесь необходима особая «философия науки», непосредственная задача которой сводилась бы к примирению стихийно материалистического естествознания с идеалистическим и метафизическим мировоззрением буржуазного общества.  В разработке такой философии принимают участие не только непосредственно философы, но и некоторые естествоиспытатели, которые нередко попадают под влияние идеалистической философии, и сами того не осознавая, скатываются напрямую к идеализму. Наиболее ярким примером псевдонаучной философии является неопозитивизм.

Так в общих чертах выглядит современная философия и соответствующие ей основные течения. Перейдём теперь к рассмотрению каждого из этих течений.

 

II. Основные философские течения 20-го века. Краткая характеристика и критика

 

А) Экзистенциализм

 

Это философское направление было особенно популярно в середине прошлого века, однако то влияние, которое оно оказало на буржуазную философию 20 века, заставляет нас со всей тщательностью разобрать его основные посылки.

Экзистенциализм (от лат. Existentia – существование) возник в середине 20-х годов 20 столетия. Его идейными истоками были религиозно-мистическое учение датского философа С. Кьеркегора, воззрения немецких философов Ф. Ницше и Э. Гуссерля.

Классиками экзистенциализма обычно считают немецкого философа М. Хайдеггера, опубликовавшего в 1927 года книги «Бытие и время», К. Ясперса, главный труд которого – «Философия» - вышел в свет в 1932 году, французского философа Ж.-П. Сартра, - основная работа – «Бытие и ничто», 1943 г., и католического философа Г. Марселя.

В отличие от философских систем 19 века, отличавшихся конкретным изложением своих основных принципов, экзистенциализм является лишь определённым (а именно, индивидуалистическим, эгоцентрическим, иррационалистическим и пессимистическим) умонастроением. Ни один из его представителей так и не смог аргументировано и систематически изложить сущность этой философии.

Так, Марсель – один из видных теоретиков экзистенциализма, утверждал, что философия, в отличие от науки, должна заниматься не проблемами, а тайнами, причём должна не познавать, а только лишь обнаруживать их существование, жить в атмосфере непостижимого. По его мнению, в отличие от науки, философия не может давать ясных формулировок, она представляет собой постоянный поиск, попытку (причём безуспешную, ибо мир, согласно экзистенциалистам, непознаваем) познать окружающую действительность.

В таком же духе рассуждал Ясперс. Он говорил, что философии как науки не существует, а есть лишь только философствование – интимное переживание самого себя, самопознание. Наука стремится к объективной, общезначимой истине, философия же напротив даёт личные истины, которые неотделимы от неповторимого опыта существования отдельной философствующей личности. Таким образом, согласно Ясперсу, у каждого человека, поскольку он философски мыслит, своя философия.

Вот до какой жалкой роли свели философию экзистенциалисты. Из науки о наиболее общих принципах бытия и познания, об отношении человека и мира, о всеобщих законах развития природы, общества и мышления они превратили её в своего рода веру, приобретаемую с помощью разума, но не претендующую на логическую доказательность.

Само собой понятно, что философия, которая сознательно противопоставляет себя науке, объективному исследованию, объективной истине, научному рассмотрению вещей по своей природе может быть лишь только умонастроением, получающим наиболее общее выражение не в системе понятий, а в художественных (или претендующих быть таковыми) образах, фрагментарных высказываниях.

Но сведение роли философии к подобному мудрствованию вокруг жизненного опыта отдельных людей, прямое противопоставление её науке, разумеется, неслучайно. Это в первую очередь показывает распад, деградацию философского мышления империалистической буржуазии.

Во все времена и во все эпохи философию интересовал вопрос об отношении человека к миру. Экзистенциализм также не обходит его стороной, но истолковывает с точки зрения иррационализма и субъективизма.  Человек – вот та проблема, или как говорят экзистенциалисты, тайна, на решение которой претендует экзистенциализм. 

Экзистенциализм с одной стороны выступает в качестве «философии человека», а с другой – в качестве учения о бытии.

Что такое бытие как философская категория с точки зрения марксистского диалектического материализма? В самых общих чертах раскрыть это понятие мы можем в следующих словах: бытие есть объективная реальность, существующая независимо от сознания, воли и эмоций человека. Это всё многообразие движущейся материи, в том числе и общественное бытие людей, как реальный процесс их жизни со всеми её проявлениями, первостепенным и главнейшим среди которых является материальное производство.

Посмотрим теперь, как экзистенциализм решает вопрос о бытии. Единого подхода здесь нет, но мы можем выделить наиболее общие тенденции. Так, М. Хайдеггер раскритиковал традиционный подход к бытию, основанный на рассмотрении его как сущего, субстанции, как чего-то извне данного и противоположного субъекту. Для него проблема бытия есть вопрос о человеческом бытии, и поэтому учение о бытии должно быть, прежде всего, учением о человеке, ибо человек есть бытие, которое вопрошает о бытии, переживает и осознаёт бытие, составляя тем самым его смысл. 

Жан-Поль Сартр противопоставляя «бытие в себе» и «бытие для себя», разграничил материальное бытие и человеческое бытие. «Бытие в себе» абсолютно лишено сознания, а сознание – предметности. Однако «бытие в себе» существует в себе лишь для сознания, а сознание лишь потому лишено предметности (является, по выражению Сартра «сознанием сознания»), что оно есть отрицание («неантизация») предметности, и следовательно, также невозможно без неё.

 За всей этой словесной эквилибристикой и игрой в понятия, претендующей на создание «новой» философии, нельзя не увидеть старые-престарые философские идеалистические выверты, пытающиеся смешать идеализм с материализмом, стать выше этих двух философских партий. Так в вышеприведённых рассуждениях Хайдеггера и Сартра очень легко угадывается дальнейшее развитие концепции Рихарда Авенариуса о «принципиальной координации» объекта и субъекта, согласно которой нет объекта без субъекта, но субъект невозможен без объекта.  Однако Авенариус, провозглашая взаимозависимость субъекта и объекта, имел в виду главным образом процесс познания, и, в конечном счёте, пришёл к выводу, что Земля существует лишь постольку, поскольку она воспринимается. Экзистенциалисты же ставят вопрос о взаимозависимости (коррелятивности) человеческого существования и мира, взаимообусловленности переживаний и среды, сводят мир к «человеческой реальности», то есть всё существующее – к переживаниям отдельных индивидов. «Всё, что существует, - писал Ясперс, - сосредотачивается в человеке и исходит от него. Исключить существование человека означало бы для нас погрузиться в ничто».

Из этого рассуждения становится видно, что экзистенциалисты с одной стороны, субъективно-идеалистически приписывают всё существующее человеку, но с другой стороны, утверждают, что мир для человека не существует без человека. Перед нами тот  самый «…момент сумасшествия, по выражению Дидро, когда чувствующее фортепиано вообразило, что оно есть единственно существующее на свете фортепиано и что вся гармония вселенной происходит в нём». Но каков же мир сам по себе, независимо от человеческого сознания? На этот вопрос, утверждают экзистенциалисты-идеалисты, ответить нельзя, ибо независимое от человека существования мира предполагает уже  то самое человеческое существование, от которого независим мир.

Этот софизм, применявшийся в своё время махистами, был разоблачён Лениным в книге «Материализм и эмпириокритицизм». Он показал, что признание объективной реальности вне и независимо от сознания означает, что наше сознание зависит от внешнего мира, который существовал и тогда, когда не было никакого сознания.

Вообще, нет ничего более нелепого и реакционного, чем утверждать, что мир зависит от сознания человека, сознания вообще (=сознания бога), особенно в наше время, когда наука убедительно доказала, что Земле около 4,5 млрд. лет, человек современного типа существует не более 40 тыс. лет, а сознание есть свойство особым образом организованной материи – мозга. Господа-философы, благодаря чьему сознанию существовал мир, скажем, 100 миллионов лет назад? Динозавров? А три миллиарда лет назад, когда вообще не существовало биологической жизни, а протекала лишь химическая эволюция? Для любого здравомыслящего человека, я уж не говорю учёного, такие вопросы должны казаться дикими и нелепыми, но именно к такой нелепице ведёт субъективный идеализм экзистенциалистов. Но и объективный идеализм, примесь которого имеется в экзистенциализме, выражающаяся в том, что философы этого направления признают независимую от человека действительность, характеризуемую как нечто нематериальное и непостижимое, ничем не лучше. Ибо нет ничего антинаучнее, чем отрывать мышление от материи, возводить человеческое сознание в абсолют, отрывать его от человека и помещать на небо, а затем подставлять под него всю физическую природу. Конечно, такое бессознательно происходило в головах людей, когда они, не имея никакого представления ни о строении своего тела, ни об окружающем мире, абстрагировали из природных и социальных сил богов, чертей, леших. Но сегодня, в эпоху научно-технической революции, утверждать такое есть самая глухая реакция, служащая для одурачивания масс буржуазией и торможения социального прогресса.

Итак, мы отметили, что для экзистенциалистов действительность представляется нематериальной (поскольку материя у них отождествляется с предметами, которых не существует без людей) и непостижимой. Отсюда становится понятным, почему Хайдеггер и Ясперс считали великой заслугой Канта учение об абсолютной непознаваемости «вещи в себе». Так, Ясперс писал: «Кант понял, что мир не есть предмет для нас, а лишь идея, что всё, что мы можем познать, есть в мире, но никогда не есть мир; и мы, если хотим познать мир как в себе существующее целое, попадаем в неразрешимые противоречия, антиномии».

Перед нами ещё одна нелепица. Мир действительно нельзя понять весь и сразу, ибо он бесконечен, а наше сознание исторически ограничено. Но это вовсе не означает, что у нашего познания есть какие-либо пределы.

Философы-идеалисты всегда утверждали, что сознание первично, а материя является лишь порождением этого сознания, что мир полон непознаваемых «вещей в себе» и т.д. Маркс и Энгельс отбросили все эти нелепые выдумки и показали, что мир и его закономерности познаваемы, выдвинув в качестве доказательства этого практику и промышленность. Если прежде происхождение жизни считалось чудом, то после открытия и получения искусственным способом в аппарате Миллера аминокислот мы можем с уверенностью сказать, что жизнь на земле зародилась не по «божьему веленью», а в результате долгой эволюции неорганического мира.

Совершенно очевидно, что наши знания, проверенные опытом и практикой, носят характер объективных истин.

Человеческое мышление есть индивидуальное мышление многих миллионов прошедших и будущих поколений. Поскольку человечество будет существовать ещё достаточно долго, и поскольку в самих органах чувств и объектах познания не поставлены границы этому познанию, то совершенно нелепо говорить о каких-то препятствиях разума, «логики» и т.д. В каждый отдельный исторический период человеческое познание ограничено не структурой мозга или принципиальной непознаваемостью мира, а общим развитием науки, то есть опытом предшествующих поколений. Если представить, что человечество просуществует еще ни одну тысячу лет, то можно сказать, что познание мира неограниченно. И всё-таки ограничено. Здесь заключена диалектика. Вселенная бесконечна вглубь и вширь, вправо и влево, вверх и вниз, а существование человечества ограничено во времени и в пространстве. И здесь мы подходим к вопросу о вечных истинах.

 Если бы когда-нибудь наука дошла до такой ступени, что стала оперировать вечными и безусловными истинами, то она бы достигла той точки, где бесконечность интеллектуального мира оказалась бы исчерпанной, и таким образом свершилось чудо сосчитанной бесконечности. Но этого никогда не произойдет и представлять себе такое состояние ещё более нелепо, чем думать, что в развитии музыки может наступить такой момент, когда уже на основе семи нот невозможно будет сочинить что-либо новое.

Но ведь существуют истины, которые настолько твёрдо установлены, что сомнение в них равносильно сумасшествию? Например, что 2+2=4, что Берлин находится в Германии и т.д.

Разумеется. Частные вечные истины в виде различных банальностей, вроде того, что Наполеон умер 5 мая 1821 года, существуют, но науки в целом, даже точные, не могут дать их вообще по всем вопросам по той простой причине, что мир бесконечен, а наше знание всегда исторически ограничено и оперирует определённым материалом. Даже столь точная наука математика, как только она стала дифференцировать и интегрировать, оперировать бесконечно большими и бесконечно малыми, утеряла статус абсолютной значимости и неопровержимой доказанности.

 

«С точки зрения современного материализма, т.е. марксизма, - говорит Ленин, - исторически условны пределы приближения наших знаний к объективной, абсолютной истине, но безусловно существование этой истины, безусловно то, что мы приближаемся к ней. Исторически условны контуры картины, но безусловно то, что эта картина отражает объективно существующую модель. Исторически условно то, когда и при каких условиях мы подвинулись в своём познании сущности вещей до открытия ализарина в каменноугольном дёгте или до открытия электронов в атоме, но безусловно то, что каждое такое открытие есть шаг вперёд «безусловно объективного познания». Одним словом, исторически условна всякая идеология, но безусловно то, что всякой научной идеологии (в отличие, например, от религиозной) соответствует объективная истина, абсолютная природа».

 

И далее о материалистическом понимании относительности, релятивности наших знаний:

 

«Материалистическая диалектика  Маркса и Энгельса безусловно включает в себя релятивизм, но не сводится к нему, то есть признаёт относительность всех наших знаний не в смысле отрицания объективной истины, а в смысле исторической условности пределов приближения наших знаний к этой истине» (В.И. Ленин. Соч. 4 изд. т. 14, стр. 123 – 124).

Между тем, надо отметить, что агностицизм экзистенциалистов существенно отличается от агностицизма Канта и Юма. Последние высоко оценивали значение знания, рассматривали стремление к истине как высшую человеческую потребность,

 

 

 

 

доказывая вместе с тем, что вследствие ограниченности познавательных способностей человека у него не может быть объективного по своему содержанию знания. Экзистенциалисты же приходят к выводу, что значение знаний, особенно в своей научной форме, не представляет подлинной ценности. Так, Ясперс писал, что наши знания носят призрачный, иллюзорный характер, «как только мы пытаемся познать действительность, она исчезает». Вот прямое следствие иррационализма и агностицизма, перемешанного с пессимизмом! 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

III. Фальсификация марксизма буржуазными философами